На каталонском ресторане была вывеска. Испанская надпись, видимо, гласила, что он закрыт. Коля почесал затылок. Снова глянул на визитку ресторана, полученную в отеле.

- Что будем делать? – спросил я его.

- Искать морской ресторан, - нашелся Коля. Он запустил руку в карман. На бумажке была очередная схема.

Десять минут поисков. Мы стоим перед новой дверью. Еще пять минут - рассаживаемся вокруг круглого стола.

В углу стоял аквариум с лобстерами. Напротив сидела утомленная пара испанцев. Вокруг нас засуетились официанты.

Заказ спиртного не вызвал проблем. Сложнее было с едой. Коля, зная пару фраз на испанском и умея считать до десяти, был в компании авторитетом. Тяжелый процесс общения давался ему легко и непринужденно. После каждой реплики на английском Коля добавлял со знанием дела “пор фавор”. Еще через десять минут бокалы наполнили. Первый тост я не дослушал. Я выпил бокал одним глотком. Жара давала о себе знать. Белое вино было замечательно. Официанты начали подносить салаты и закуски.

К окончанию второй бутылки принесли горячее. Между второй и третьей пришел Зет с Леной. Тосты стали красноречивее и дольше. Русские фразы начали заглушать музыку. Перестал доноситься гул из кафе за стеной. Дети умяли томатный суп, чем порадовали родителей. Теперь можно было спокойно погрузиться в объятия Бахуса.

Вино закончилось быстрее, чем пища. Поэтому заказали еще. К концу обеда все уже пребывали в состоянии шаловливого возбуждения. Величина счета меня удивила, но не расстроила. Я заметил, что, выпивши, легче переносишь излишние затраты. Деньги покидают карман легко и непринужденно. Угрызения совести начинают мучить тебя значительно позже.

Наверняка деловой обед придумали, чтобы люди были сговорчивее. И действительно. Выпив стопку - другую, значительно тяжелее отказать партнеру. Он может вспылить и уйти. С кем тогда допивать заказанную бутылку?

Мы покинули гостеприимный ресторан в состоянии легкой неудовлетворенности. Нет, еда была превосходна. Вино тоже было замечательно. Но его было мало.

Улицы были пустынны и скучны. Жара и не думала спадать. Сиеста была в разгаре. Магазины в большинстве своем не работали, поэтому открытая лавка заставила нас заглянуть туда. В лавке продавали разливное вино.

Я взглянул на Колю. Он пытался читать надписи мелом на бочках, из которых аппетитно торчали вентили. Когда запас узнаваемых букв иссяк, Коля взглянул на меня.

- Надо брать, - твердо сказал я.

- Литр? – спросил он.

- Какого?

- Давай вот этого, - он указал на бочку в нижнем ряду.

Бочка была старая. Из крана сочились капельки вина и падали на тарелочку. На тарелочке спали умиротворенные мухи. Тарелочки стояли под каждой бочкой. Выбранную Колей бочку мухи явно предпочитали. Я доверился вкусу завсегдатаев и не стал артачиться.

Принесли продегустировать. Мухи однозначно знают толк не только в дерьме. Литр продать отказались. Минимальная тара была рассчитана на два. Коля вздохнул, но достал мелочь.

Когда мы вышли из магазина, подошел ЗЕТ и спросил.

- Вино?

Коля молча открутил крышечку и протянул Саше. Он сделал большой глоток и улыбнулся.

- Это на вечер, - сказал Коля и глотнул не меньше.

- А хватит? – спросил я и по их примеру выпил еще.

- А мне? – попросила Лена и взяла у меня из рук канистру.

К отелю мы подошли уже без канистры. И тут Саша вспомнил, что ему надо отогнать машину в Барселону. Лена предложила:

- Давай поведу я.

- Ты же вино пила, - возмутился Зет.

- А сам? – парировала Лена.

- Я маленькими глотками.

- Зато ты чаще прикладывался.

Последний довод жены заставил Сашу умолкнуть. Он задумался. Через минуту лицо его просияло.

- Автомобиль оформлен на меня. Поэтому я и буду его вести.

Саша уверенным шагом направился к паркингу рядом с отелем. Остальные потянулись за ним.

Кому в голову пришла идея сфотографироваться на крыше машины, не вспомню. Но залезли мы очень быстро. Фотографировались долго. Подъехали испанские полицейские. Что-то начали спрашивать на непонятном мне языке. Зет достал паспорт и какие-то бумажки на машину. Полицейский начал изучать документы. Долго рассматривал паспорт. Не мог понять, кто изображен на фотографии. Зет стал настаивать, что это он. Полицейский не верил. Он придирчиво разглядывал каждого, сличая с фотографией. Саша перешел с немецкого на русский. Тут испанец начал понимать, чей документ он держит в руках. К разговору подключился Коля. После дежурного “Но тенго динеро*” испанцы спешно ретировались. Поездку на машине решено было временно отложить.

Мы с Колей приняли решение отпотчевать ужином неудачливых автомобилистов. При входе на шведский стол нас встречала работница отеля. Милая русская женщина с усталыми глазами. Как занесло ее на Пиренеи, остается тайной, покрытой мраком. Каждая встреча с соотечественниками доставляла ей невероятные муки. Она этого даже не скрывала.

Предложили ей впустить на ужин друзей. Она возражать не стала. Только вздыхала и стоически крепилась. Тут у Зета случился приступ “воробьяниновщины”. Он стал требовать принять у него деньги за ужин. Между ними завязался интенсивный диалог.

- Сколько стоит ужин, - спросил он. – Я хочу внести наличные.

- Да ладно, проходите так. Вы же друзья? – сказала она ему.

- Нет позвольте. Я хочу оплатить ужин моей жены и свой.

- Я же говорю Вам. Проходите бесплатно. Считайте, что это подарок от гостиницы.

- Саня, халява. Нас уважают здесь. Видишь.

Коля обвел рукой зал. За столиками напряженно притихли завсегдатаи. Три десятка дедушек и старушек, пытавшихся найти отдых у моря. Гонцы пенсионных реформ стран Европы. Они не знали, что стоит изучить расписание баскетбольной Евролиги. Зет не унимался.

- Нет, Коль, я состоятельный человек. У меня хорошая работа. Я хочу отдать эти гребаные евро за ужин.

- Саш! Все знают, что ты не клошар. Но сейчас деньги не требуются. Ведь правда?

Коля обратился то ли к залу, то ли к сотруднице. Старушки по левую руку вяло начали улыбаться. Хотя русский слышали, наверное, только в далеком 45-м.

Тут за дело взялась Лена.

- Саш, ну пошли уже. Я хочу есть. В конце концов, запишут им на счет.

Она кивнула в нашу с Колей сторону. Только после этого Саша прекратил сопротивляться.

За ужином еще взяли по бутылке на стол. За ужином спели. По-моему это был “Спорткомитет”. Ужинающие стали энергичнее запихивать десерт в рот.

После ужина направились на детскую площадку. Расселись на лужайке. Дети гуляли, а мы употребляли купленное в супермаркете вино. К нам присоединились еще один Саша Терро и Леша Ринго. Поэтому вино закончилось быстрее обычного. Вскоре пришел какой-то официант из бара. Он попытался расставить лежаки. На лежаках сидели мы, поэтому его попытка оказалась тщетна. Парень расставил, что мог, а выпить отказался. Скорее всего, не понял о чем речь.

Когда Терро пошел в номер за виски, я отправился укладывать спать Антона. Хорошо, что он закончил первый класс и смог нажать кнопку в лифте. Когда читал Антону перед сном, засыпал ежеобзацно. Антон будил и требовал дальше “про гоблинов”.

Вскоре он уснул. Я вернулся к товарищам. Выпивание переместилось к бассейну. Половину бутылки виски уже допили. Зет сидел, напряженно покусывая губы. На предложения выпить отказывался. Говорил, что ему сдавать еще машину в Барселоне в 23-00. На часах к этому моменту было 22-40. До Барселоны 60 километров пути.

К слову. В Барселоне у Саши машину не приняли. Сдавать ему надо было через три дня. Он очень расстроился, узнав это.

Как допили вторую половину бутылки, я забыл. Проснулся я от испаноязычных мультиков, которые смотрел Антон. Хотелось пить. В голове происходила локальная коррида. Как раз в этот момент пикадоры всаживали с бычий круп бандерильи.

Только душ расставил все по местам. Я понял, как много значит в жизни табличка на дверях ресторана.

* - У меня нет денег (исп.)